Решив совместно развивать бизнес по утилизации отходов, Анатолий Волкотруб и Михаил Васько не сумели обеспечить своевременную оплату контрагентам. Пока бывшие компаньоны спорят, кто прав, кто виноват, несколько калининградских компаний ждут денег за поставленный гофрокартон.

Золотой утиль
В прошлом году Анатолий Волкотруб и Михаил Васько решили начать совместный бизнес по утилизации гофрокартона и полиэтилена. Эта тема давно интересовала Анатолия Волкотруба, который еще в 2004 году начал разрабатывать ее в сотрудничестве с литовскими предпринимателями. Однако интересы компаньонов не совпали, и Анатолий пошел «своей дорогой».
Ниша утилизации картона — высокорентабельный бизнес. По словам Анатолия Волкотруба, рентабельность достигает 300 %. Он говорит, что в этом бизнесе все завязано на отношениях: «не важно, за сколько купил — важно, за сколько продал». По словам бизнесмена, сейчас компании продают свои отходы по цене от 100 до 3000 руб. за тонну. Компания Анатолия Волкотруба работает со многими государственными и муниципальными учреждениями — архивами, библиотеками, школами. По словам бизнесмена, кроме гофрокартона его фирма занимается утилизацией книг, а также туалетной бумаги и другой макулатуры. «По данным Советского ЦБЗ, ежемесячно в области накапливается 2600-2800 тонн гофрокартона — это статистика, но я думаю, что его около 3500 тонн. Отходов полиграфии — 300-400 тонн», — говорит Волкотруб. Его компания собирает отходы, затем сортирует их и продает в качестве готового сырья за рубеж. По словам Волкотруба, цена бумаги в Европе — от 80 до 400 евро за тонну.
Помимо компании Анатолия Волкотруба на рынке утилизации гофрокартона известны и другие игроки. Это компания «Калининградвторресурсы» под руководством Вадима Конькова и «Западресурс». Также в регионе работают порядка 10 мелких игроков. Часть из них сдает собранный картон крупным компаниям, поскольку не имеет возможности самостоятельно продавать вторсырье за рубеж по выгодной цене.
Умная схема
В связи с кризисом Волкотруб на время отказался от утилизации отходов и сосредоточился на других направлениях деятельности. Вместе с супругой Анной Вербицкой он развивает несколько компаний, занятых в сферах строительства, ремонта дорог, производства стройматериалов, розничной торговли топливом и др. В прошлом году Анатолий Волкотруб решил вернуться к бизнесу по утилизации отходов и пригласил в него Михаила Васько. Тот предложил предпринимателю свое ООО «БОНО», учрежденное им еще в 2002 году. Бизнесмены договорились, что основные вливания в бизнес сделают Анатолий Волкотруб и Анна Вербицкая — взамен супруга Волкотруба получит 51 % в ООО «БОНО». Михаил Васько стал генеральным директором компании с долей в 49 %.
Схема работы по утилизации отходов Волкотрубом была отработана давно. В цепочке поставок гофрокартона и полиэтилена от предприятий до конечного покупателя готовой продукции в виде вторсырья была задействована подконтрольная ему компания «АВВА». Фирма «БОНО» являлась покупателем отходов, перерабатывала их, а затем продавала компании «АВВА». Та, в свою очередь, вывозила продукцию за рубеж и продавала ее литовской компании «Экобаза», получала за поставленную продукцию деньги и рассчитывалась с ООО «БОНО».
Где деньги
Через несколько месяцев схема начала давать сбои. Отношения между продавцом отходов «БОНО» и покупателем переработанного вторсырья «АВВА» становились напряженными. «АВВА» не успевала расплачиваться с «БОНО» за товар, а та, в свою очередь, задерживала оплату контрагентам. Кредиторская задолженность «БОНО» стала расти.
В ноябре 2010-го компания «КЕНИГТОРГГРУПП» под руководством Виталия Плавского заключила с «БОНО» договор на вывоз отходов из гофрокартона и полиэтилена по цене 2,35 руб. и 2,5 руб. за кг соответственно. «В ноябре и декабре мы отгружали компании картон по этой стоимости. После этого руководство компании «БОНО» заявило, что у нас нет достаточного объема отходов, который мы изначально планировали поставлять, поэтому в январе 2011 года будет произведен перерасчет — 1,2 руб. и 1,27 руб. за кг отходов. То есть ровно в два раза меньше от первоначальной цены. У нас не оставалось выбора, и мы пошли на уступки — на тот момент нам надо было «выдернуть» оплату хотя бы по такой цене. Но денег мы не получили», — прокомментировали ББ эту ситуацию представители компании «КЕНИГТОРГГРУПП». В итоге в конце 2010-го — начале 2011 года компания отгрузила «БОНО» 14 тонн картона на общую сумму около 35 тыс. рублей, но оплаты за отходы так и не получила. «Мы не стали судиться, а просто заключили договор с другой компанией. Неоднократно обращали внимание на то, что в компании не было весов, не велся учет поставленных отходов. Приходилось доказывать, что ты реально привозил эту машину. Схема работы была плохо отлажена», — комментируют в «КЕНИГТОРГГРУПП».
У «БОНО» возникли проблемы с оплатой не только поставщикам сырья. Летом прошлого года Михаил Васько обратился к таможенному брокеру ЗАО «Транс Логистик Консалт» за услугой по растаможке погрузчика. «Прошел уже год с момента оказания услуг, но денег мы так и не получили, — говорит директор компании Денис Евсютин. — Михаил сначала говорил, что перевел не туда деньги, потом утверждал, что забыл сказать бухгалтеру, чтобы та сделала перевод. Вскоре он вообще ушел со связи». Сейчас компания Дениса Евсютина намеревается вернуть деньги через арбитражный суд.
ББ предоставил возможность участникам конфликта высказать свою точку зрения на происходящее.

Анатолий Волкотруб:
«Меня не надо бить по левой»

В прошлом году я взял у Михаила Васько в аренду экскаватор. Он попросил дать ему возможность поработать. Я сказал, что у меня есть направление по сбору и утилизации вторсырья, которое он мог бы возглавить. Васько предложил услуги своей компании «БОНО», в которой он являлся 100%-ным собственником. Мы договорились, что он введет в состав учредителей моего компаньона Анну Вербицкую, отдаст ей 51 %, а сам получит 49 %. Я сказал ему, что должен иметь контрольную долю на всякий случай. Примерно через полгода наши объемы не увеличились, а в отношениях появились какие-то интриги. То стало поступать меньше пленки, то вместо 300 кг отходов поступало 100, а 200 кг «нечаянно пропадало». Началась бутафория. Поскольку мне заниматься этим бизнесом было некогда — у меня много разных направлений, — он был пущен на самотек. В декабре, когда у нас остановился основной вид деятельности — ремонт и строительство дорог, — я начал вникать во все тонкости.
Я понял, что человек за спиной работает на два фронта. Я задал вопрос: почему? Он ответил, что является собственником и генеральным директором бизнеса и будет его развивать так, как считает нужным. Я предложил ему вести этот бизнес самостоятельно, раз он «вырос из штанишек». Во время нашей работы я не давал ему никаких наработанных каналов и связей — хотел посмотреть, на что он способен.
Но получилась такая ситуация, что человек сильно вошел в роль собственника бизнеса. 22 февраля я его вызвал на разговор в присутствии второго соучредителя. В последнее время у нас все разговоры записывались на диктофон. Ему это очень не нравилось — он сильно нервничал. Заявил, что все оборудование принадлежит ему. После этого он едет на базу, сбивает номера, начинает заниматься беспределом. И параллельно пишет заявления во все инстанции — в администрацию президента, в следственный комитет, в налоговую, в прокуратуру и т. д. — о том, что идет рейдерский захват, что у него отбирают фирму. Мы трижды пытались снять его с должности генерального директора. В конечном итоге нам это удалось.
Сейчас я являюсь генеральным директором, закрываю долги, которые возникли у компании перед контрагентами. Я выступал гарантом между ними и «БОНО», и теперь я должен погасить все долги. Он набрал у разных компаний от 1000 до 100 000 рублей. Как только я закрою задолженности, работая через другую компанию, я верну 100%-ную его фирму с восстановлением его на должности гендиректора.
Сейчас я понимаю, что он хотел завладеть европейским оборудованием и вести бизнес самостоятельно. Я в жизни много обжигался, поэтому выстроил схему из нескольких компаний, по которой компания «БОНА» занималась сбором сырья, другая компания реализовывала продукцию, третья контролировала финансы. Он пытался дойти до финансов, чтобы полностью ими владеть. У него это не получилось.
Я дал ему процент в бизнесе для того, чтобы он не воровал и относился к делу как к своему личному. Это могла быть не «БОНА», а вновь образованная фирма. Но он изначально готовился к тому, что будет «отжимать» бизнес. Это не я, а он заходил с рейдерскими намерениями. В моем лице он увидел дурака, пришедшего с европейскими инвестициями, которого можно «сделать красиво». Но у него немножко не получилось, я предугадал многие его шаги.
В Библии говорится: «Ударили по левой щеке, подставь правую». Меня не надо бить по левой. Я чужого не беру, но и своего не отдам. Этот человек, который себя называл компаньоном, был мне не компаньоном. Он был наемным работником, который должен был получать свои большие дивиденды. Он не оценил этого. Он слишком высоко попытался взлететь. Я понимаю, когда компаньоны с нуля начинают бизнес. Но деньги тут мои. Если бы он был умным, то он хотя бы года два проработал, узнал бы все тонкости, наработал бы клиентуру и ушел открывать свое обособленное подразделение.

Михаил Васько:
«Вытягивал клещами
 необходимые средства»

В середине апреля 2010 г. мне позвонили по объявлению и заказали услуги экскаватора для дорожных работ. Так я познакомился с Волкотрубом. Оплата производилась хаотично, небольшими суммами, не соответствующими цене сделанной работы. Величина задолженности ООО «АВВА» (заказчика) перед ИП Васько (исполнителем) быстро выросла и стала тем крючком, соскочить с которого, т. е. отказаться от дальнейшего сотрудничества, означало бы не получить заработанные деньги. Поэтому мне приходилось часто инициировать встречи с Волкотрубом, убеждать его в необходимости погасить задолженность и своевременно оплачивать сделанную мной работу.
В одну из встреч, в мае, когда я получил очередные копейки (обычно это не более 10 000 руб. за неделю), наш разговор перешел из привычной темы о том, «когда будет выплачено остальное», в разговор о бизнесе. Я поделился с Волкотрубом тем, что хотел бы заниматься переработкой мусора. Он сказал, что и он собирался этим заняться. Так родилось предложение начать совместный бизнес. Мы договорились поделить фирму 50 на 50. Я по причине более свободного графика беру на себя все технические и организационные вопросы. А он, поскольку у меня нет денег и он мне еще должен за услуги строительной техники, готов без проблем и задержек финансировать необходимые расходы, не вмешиваясь в хозяйственную деятельность. На этом Волкотруб акцентировал особое внимание. На вопрос, где он возьмет деньги, ведь он до сих пор не может закрыть долг за дорожные работы, Волкотруб объяснил, что деньги у него есть. Но у него есть и принцип — не смешивать деньги из разных бизнесов. Это мне показалось убедительным.
Я нашел подходящее помещение, заключил договор аренды. За свой счет три раза съездил в командировку в Вильнюс, изучил тему, перенял опыт. Заключил договоры с литовскими партнерами — договор купли-продажи готовой продукции и договор аренды оборудования от
18 июня 2010 года. По ним литовская фирма «Экобаза» предоставляет ООО «БОНО» (моей фирме, которую я учредил в 2002 году) в аренду за 830 евро в месяц на 4 года оборудование: гидравлический канальный автоматический пресс и погрузчик со спецзахватами. А ООО «БОНО» продает готовую продукцию фирме «Экобаза» по рыночным ценам. В июле 2010 года я собрался подавать документы в ИНС № 1 для ввода Волкотруба в состав учредителей на 50 %. Но в день подачи документов на регистрацию я узнал от него, что необходимо дать ему на 1 % больше, чему я, конечно, воспротивился. Он стал настойчиво убеждать меня, что это чистая формальность, которая ни на что не влияет. Это нужно ему только для успокоения, т. к. в течение месяца он собирается инвестировать в наш бизнес 4,5 млн рублей для закупки прессмашин (мусоровозов) и другой спецтехники, а через месяц еще столько же, и, если я не согласен, тогда — все. Я согласился. Но позже — опять поправка: не Волкотруб А. Г. — учредитель, а некая Вербицкая А. Э. Я упирался, но деваться уже было некуда.
Я организовал доставку оборудования, растаможил его за свой счет, так как не смог вытрясти на это ни копейки с господ Волкотруба и Вербицкой.
Еще с июня месяца я начал искать поставщиков сырья и заключать с ними договоры на поставку макулатуры, полиэтилена и т. п. Заключил договоры с перевозчиками. Наладил схему работы и учет. На складе появилась и стала накапливаться готовая продукция. Встал вопрос о вывозе ее в Литву. Для этого было необходимо получить разрешение на перемещение отходов. Эту миссию в самом начале отозвался выполнить Волкотруб А. Г., так как у него — связи. Я договорился с транспортом, и в последний момент он объявил мне, что разрешение он будет получать на ООО «АВВА», что в корне меняло нашу договоренность. Я этому воспротивился, т. к. уже на начальном этапе я начал иметь проблемы с обещанным Волкотрубом А. Г. финансированием нашего предприятия и вытягивал с него клещами необходимые средства. По предложенной Волкотрубом А. Г. схеме взаимодействия между ООО «БОНО» (продавцом) и ООО «Экобаза» (покупателем) возникла компания «АВВА» во главе с Вербицкой А. Э. Я опасался, что она не даст возможности своевременной оплаты за продукцию. Но Волкотруб рьяно убеждал меня, что это необходимость, что он знает что-то, чего не знаю я, чтобы я ему верил.
Мы договорились о том, что «БОНО» будет скупать сырье у поставщиков, перерабатывать его и продавать готовую продукцию компании «АВВА». Та, в свою очередь, ее вывозит за рубеж, получает деньги от ООО «Экобаза» и оплачивает необходимые текущие расходы ООО «БОНО», пока доходы не превысят расходы.
Эти необходимые расходы составили 3000 руб. за одну тонну готовой продукции, а оставшуюся прибыль мы решили пока не делить, а пускать на возврат расходов. По нашей договоренности, как только сумма этих расходов будет погашена, мы начинаем делить прибыль 50 на 50.
На этом этапе госпожа Вербицкая начала вероломно нарушать наши договоренности с Волкотрубом, а именно стала звонить напрямую поставщикам, нарушая уже налаженные к тому времени схемы взаимодействия, представляясь истинным руководителем фирмы, роняя авторитет гендиректора и самого ООО «БОНО» перед персоналом и контрагентами. Я неоднократно предпринимал попытки убедить Волкотруба А. Г. и Вербицкую А. Э. в том, что их действия по меньшей мере некорректны, подрывают репутацию и мешают нам работать, но с каждым днем ситуация все усугублялась.
В октябре «БОНО» начала отгружать продукцию в пользу ООО «АВВА», и фуры стали уходить за рубеж. Я ждал платежей за продукцию от ООО «АВВА», т. к. долг «БОНО» перед персоналом, контрагентами, перевозчиком, арендатором неуклонно рос. При этом поставки сырья в адрес «БОНО» со стороны контрагентов не прекращались только благодаря моему личному авторитету, отношениям и постоянному контакту с поставщиками сырья.
На тревожные сигналы о том, что из-за неоплаты аренды мы можем лишиться такого удобного для нашего бизнеса места, мои партнеры меня убеждали, что все будет хорошо и Волкотруб благодаря своим связям решит все вопросы.
Он объяснял мне, что денег нет, т. к. компании «АВВА» не платит литовская сторона. На мой запрос литовская сторона мне выслала банковские выписки, из которых было видно, что деньги уже давно пришли на счет ООО «АВВА». Наконец мне принесли соглашение о расторжении договора аренды между арендодателем — ООО «Глобал Строй» и арендатором — ООО «БОНО». Каково же было мое удивление, когда я узнал, что на эти помещения уже с декабря 2010 года заключен договор аренды между ООО «Глобал Строй» и ООО «АВВА»?!
Волкотруб мне объяснил, что нет разницы, на кого заключен договор аренды, ведь ситуацию надо спасать. У меня, конечно, усилилось неприятное предчувствие, но ушло уже порядка 20 фур с продукцией. По моим подсчетам, количество вторсырья, проданного в Литве не менее чем по 5000 руб. за одну тонну (в фуре 20-22 тонны), превысило все вложения, и уже давно пошла прибыль. Я пытался неоднократно инициировать встречу с Волкотрубом, чтобы он предоставил мне данные о размере потраченных средств, но мне говорили, что мы еще не отбили вложения, потом стали обещать встречу «завтра», так прошло два месяца. Я делал свою работу без зарплаты, праздников и выходных, посвящая ей все свое время. Фуры все уходили.
Согласно заключенному мной договору купли-продажи макулатуры с типографией «Комсомольская правда» с 15 января 2011 года «БОНО» должна была обеспечить сбор и вывоз макулатуры техническими средствами, размещенными на ее территории. Из Литвы на имя ООО «АВВА» пришло оборудование для типографии: два прессконтейнера, подъемник и 12 передвижных контейнеров. В день установки этого оборудования 17 января мне вдруг было предложено подписать договор субаренды между ООО «БОНО» и ООО «АВВА», по которому ООО «АВВА» передавало ООО «БОНО» это оборудование в субаренду за 555 EUR в месяц. Я возмутился, т. к. ООО «АВВА» и так должно ООО «БОНО» за поставленную продукцию, вовремя не рассчитывается. Но это был день, когда мы должны были установить оборудование в типографии, которая уже была завалена мусором. Я опять согласился. По договору субаренды ООО «БОНО» взяло на себя высокую материальную ответственность за данное оборудование.
Все время с момента появления Вербицкой создавалось впечатление, что Волкотруб и Вербицкая поставили перед собой цель выжить меня из бизнеса, создавая невыносимые условия. Я об этом с ними говорил и предупредил, что это им не удастся.
В феврале 2011 года наступила оттепель, базу затопило, а затем ударили морозы. Перед входом в помещение вода замерзла, глубина подо льдом достигала более 0,5 м. Обслуживающие нас перевозчики стали отказываться регулярно привозить макулатуру на базу, т. к. были случаи, когда льдины ломали машины, резали колеса и намокало электрооборудование автомобилей. Помещение вскоре начало переполняться сырьем и готовой продукцией. Если бы я прекратил обслуживание предприятий-контрагентов, я рисковал бы их потерять, так как они нуждаются в регулярном вывозе пожароопасных отходов, а за спиной стоит очередь из конкурентов. Я несколько раз, предвидя ситуацию, поднимал этот вопрос перед «партнерами», предлагал им пригнать экскаватор, который снял бы лед, или переключить потоки сырья на конкурентов, с которыми у меня уже был опыт взаимодействия и сложились хорошие отношения. Но Волкотруб об этом и слышать не хотел. Стало невозможно вести учет поставок сырья, т. к. не было возможности разгружать каждую машину в отдельном месте, потом перепрессовывать и взвешивать готовую продукцию. Все сваливалось в одну кучу. Если бы не надо было рассчитываться с поставщиками за сырье, то Волкотруба можно было бы понять. И я его понял — он не собирался платить по принципу «вези всего и побольше, пока не началось».
В это время задержки по оплате контрагентам достигали уже двух-трех месяцев. И вот «началось»: я, чтобы не потерять поставщиков, перевел потоки сырья на своих коллег-конкурентов, которые хоть и не дорого, но рассчитывались, и я знал, что смогу выйти «в ноль», не подведу людей, и долг перед контрагентами и перевозчиком уже не вырастет. Об этом я сообщил своим «партнерам» и поставил условия: поставок не будет, пока не будут оплачены на счет ООО «БОНО» деньги в сумме задолженности контрагентам, заработной платы работникам, задолженности перевозчику. А также пока я не получу отчет о положении дел, т. е. сколько мы получили и сколько потратили, когда будет прибыль.
24 февраля 2011 года Вербицкая приехала в типографию «Комсомольская правда», введя в заблуждение руководство типографии, представившись руководителем ООО «БОНО», самовольно вывезла прессконтейнер, который в это время там наполнялся макулатурой. Я тут же заявил в милицию. С этого дня мне был запрещен доступ к моему оборудованию на «базе» на улице Магнитной, 4, где был установлен пресс и находился погрузчик. В тот же день Вербицкая заявила типографии «Комсомольская правда», что ООО «БОНО» находится в долгах и не будет платить, и предложила перезаключить договор купли-продажи макулатуры на ООО «АВВА». В случае отказа она предупредила, что у них не будет оборудования и им некуда деваться. Но Вербицкой это не удалось. На следующий день на «Комсомольскую правду» я поставил другой прессконтейнер и продолжил выполнять договор.
Параллельно Вербицкой были предприняты попытки опорочить ООО «БОНО» и меня перед другими контрагентами, пользуясь ситуацией с задолженностью перед ними ООО «БОНО», действуя по сценарию как с арендой помещения. Я к этому был готов и не позволил это сделать. Я инициировал несколько исков в суд: об имущественных претензиях с обеспечительными мерами, о несостоявшемся увеличении уставного капитала и вхождении Вербицкой в состав учредителей ООО «БОНО», т. к. она не внесла средства в уставной капитал в срок.