В марте ББ за круглым столом в «Гранд-Холле» собрал представителей рынка риелторских услуг, чтобы узнать, по каким правилам он функционирует. Выяснилось, что риелторы стесняются своей профессии, не могут договориться о совместных сделках и провоцируют появление на рынке «серых» схем. Участники круглого стола мечтают, что в скором будущем ситуация кардинально изменится.

Модератор: Олег Перевалов, генеральный директор компании «Клипер-недвижимость», президент Ассоциации риелторов Калининграда.

Побегайте, попродавайте
Олег Перевалов: Один из вопросов, вынесенных сегодня на обсуждение, — по каким правилам функционирует рынок риелторских услуг Калининградской области?
На мой взгляд, количество риелторских компаний на рынке превышает существующие объемы услуг. В Калининграде насчитывается около 100 компаний, оказывающих те или иные риелторские услуги. В это число входят и крупные компании, и частные лица. На мой взгляд, около 25 % рынка риелторских услуг — это услуги маклеров. К сожалению, сейчас нет четких правил функционирования этого рынка, есть правила, которые пропагандирует, например, наша гильдия. У нас специфичный рынок в том плане, что на нем не было никаких крупных скандалов в 90-х. Калининград этот период пережил достаточно спокойно. Многие считают, что на этом рынке можно совершенно спокойно работать, это неопасно. Хотя периодически бывают и крупные мошенничества, когда людей «кидают», но, тем не менее, клиент довольно вольготно себя чувствует, он совершенно непуганый. Это накладывает отпечаток на правила игры на этом рынке. В 2003 году было отменено лицензирование риелторской деятельности, которое, впрочем, носило формальный характер. Правила были простые: пройти обучение, застраховать профессиональную ответственность и т. д., но так или иначе отбор какой-то был. После того как в 2003 году лицензирование отменили, Российская гильдия риелторов ввела добровольную сертификацию. На базе гильдии было сертифицировано порядка 10 фирм, но потом мы увидели, что потребителю по большому счету на это наплевать. Один человек из 50 обращал внимание на добровольную сертификацию, она не приносила плюсов участникам, и этот вопрос сам собой отпал. С того времени пытаются продвинуть закон о риелторской деятельности. Первая волна началась в 2004 году, но тогда шел активный рост экономики, и всем было не до этого — и так все чувствовали себя хорошо. В 2009 году, когда грянул кризис, опять вспомнили о законе и стали активно его двигать. Все увидели, что на рынке действительно много случайных участников, тех, кто, ничего не делая, зарабатывал на активном росте рынка. Закон должен вступить в силу с 1 января 2012 года. Он предполагает стандартный набор правил, призванных защитить клиента от «неожиданностей», которые могут возникнуть в работе с риелторами: обучение каждого агента, страхование ответственности, членство в СРО, наличие офиса, формы регистрации.
У меня вопрос к Елене Брониной о технологиях на рынке риелторских услуг. У каждой компании они свои, и порой агентства не могут договориться между собой, как им вести совместные сделки. Я предлагаю начать с блока жилой недвижимости.
Елена Бронина, заместитель генерального директора компании «Клипер-недвижимость»: На самом деле совместные сделки проходят, мы находим компромисс между агентствами, особенно теми, кто достаточно давно работает на рынке. Правила негласно уже существуют. Другое дело, у нас очень часто получается, что клиент платит каждой компании свою комиссию. И если в цепочке сделок возникают две-три компании, то клиент переплачивает 2-3 комиссии. Не хочется терять те деньги, которые клиент готов нам платить, но, если он обнаруживает, что заплатил три раза, вряд ли в одну из этих компаний он обратится вновь.
У нас в компании цена комиссии делится независимо от участия агента 50 % на 50 %. Люди реагируют на нашу комиссию в 50 тысяч рублей абсолютно ровно. Основные участники рынка свои технологии уже отработали, они во многом схожи. Остается только прописать эти правила. И создание СРО пойдет нам на руку — мы все упорядочим. Это я могу сказать относительно жилой недвижимости и новостроек. По коммерческой недвижимости и аренде другая ситуация. В аренде больше проблем и с документами, и с базой данных, и с собственниками, которые с трудом идут на заключение договоров.
Лариса Шуляк, директор агентства недвижимости «Эрвин»: А я не могу сказать, что у нас сложились какие-то правила. Каждый варится в собственном соку. Наш основной профиль — вторичный рынок недвижимости, где невозможно решать задачи самостоятельно. Ни для кого не секрет, что иногда агенты звонят в другие компании, где им отвечают: «Мы с агентствами не работаем». А как же нам быть? У нас существует порядка 100 фирм, и нам никак нельзя не соприкасаться. Главным является потребитель, и он должен купить ту квартиру, которая его устроит, и не важно, в каком агентстве она продается. И неужели у нас не хватит ни мозгов, ни опыта, ни знаний, чтобы просто сесть за стол и договориться? Здесь правильно прозвучало, что люди не хотят переплачивать. В начале 2000-х мы пытались создать договор о совместной деятельности агентств, под которым подписались 6-7 фирм. Мы разработали правила, пробовали говорить о прозрачности, а о ней уже нельзя не говорить. Мы должны сообщать людям, сколько и за что они платят. Нельзя, как раньше, говорить, что мы работаем за идею, почти бесплатно, скрывать свои заработки. Но бардака по-прежнему много, и прежде всего среди нас. Людям не выдаются платежные документы, платежи не проводятся. На сегодняшний день в этом бизнесе в нашем городе и области задействовано около двух тысяч человек. И это люди профессиональные, имеющие по два-три высших образования, а они порой какие-то пришибленные, чего-то стесняются. И только потому, что мы никак не можем договориться внутри себя. У меня есть сотрудница, которая работает со мной с самого основания фирмы. В ее трудовой книжке только одна запись. Для человека эта профессия стала делом всей жизни. И от нас зависит, чтобы люди уважали свою профессию, чтобы не прятали глаза при разговорах о том, что почем продается, кто и что зарабатывает. Поэтому сейчас стоит острая необходимость найти контакты, выработать правила. Я пропагандирую заключение договоров. Но когда ко мне приходят клиенты, то я слышу от них, что им в другом агентстве сказали: «Да зачем вы будете себя связывать?» Получается такой вот «брак без обязательств». Вы, агенты, побегайте, попродавайте, проконсультируйте — может, и договоримся. Я риелторам говорю, чтобы они учились заключать договоры. Договор обязывает как потребителя, так и работников агентства. Я не понимаю, почему и кому выгодно агитировать людей не заключать договоры. Деньги не показывать? Чтоб следов не оставалось? Не знаю. Отсутствие договоров вредит прежде всего нам самим. Люди разного уровня и разного круга нас используют по полной программе, внаглую выпотрошат полностью, получат консультации такого уровня, за которые они должны бы заплатить приличные деньги. Им все расскажешь, покажешь, разжуешь, объяснишь… Если мы, профессионалы, не будем договариваться и пропагандировать, что заключение договора — обязательный атрибут, мы не сможем дальше работать. Риелтор сегодня нужен как некий дирижер этого процесса. У каждого здесь сидящего нет простых сделок. Мы завязаны в цепочке. И нам надо договариваться.
Олег Перевалов: Частично я с вами согласен, но считаю, что очень сгущены краски. Да, многие работают без договора. Но основные игроки работают по договору.
Лариса Шуляк: Я не спорю, что порядка 20 % из указанных 100 фирм работают по договорам. Остальные 80 % — нет.
«Выдоить» хотят
Олег Перевалов: А какие проблемы возникают у наших коммерсантов на рынке коммерческой недвижимости?
Сергей Устьянцев, начальник отдела коммерческой недвижимости компании «КлондайкЮрИнфо»: У меня как у представителя собственника, управляющей компании, с риелторами контактов как таковых нет. Мы готовы заключать с вами договоры, нам нужно сдать помещения, продать земли, офисы, магазины. Я на своем веку помню только одну-две сделки, которые прошли через риелторские компании. Коммерческая недвижимость — особенный сегмент. Там цены выше, объем капиталовложений и комиссии больше, чем в жилой. Риелторские компании, которые находят таких клиентов, стремятся их «выдоить» до копеечки. А компании достаточно солидные, среди них и только пришедшие на калининградский рынок. Мы пытались заключить несколько договоров с риелторами, пробовали даже сделать совместные базы, чтобы человек мог прийти в агентство и через общую коммерческую базу найти нужный объект и выйти на собственника, чтобы потом провести с ним переговоры. В этом обязательно участвовал бы риелтор со своей заинтересованностью. Но пока такого сотрудничества не состоялось.
Олег Перевалов: Наверное, имеет место жадность некоторых риелторов, которые хотят «выдоить» вас до конца, как вы выразились, но на самом деле мы с начала кризиса настаивали на следующих договоренностях с собственником: часть нашей комиссии (это 20-25 %) оплачивает он, и другие 20-25 % оплачивает арендатор. В 2009-2010 году собственникам было сложно сдать свои помещения, и они шли на это. Поскольку у нас все комплексы стоят в центральной части города, то риелтор, подъезжая с клиентом на машине к комплексу, часто слышит: «Я передумал смотреть». Потом клиент сам заходит туда и смотрит уже без нас.
Сергей Устьянцев: Мы не раз обращались в риелторскую компанию, нам говорили: «Давайте заключим с вами эксклюзивный договор».
Лариса Шуляк: А чем он вам мешает?
Сергей Устьянцев: А зачем меня рекламировать?
Лариса Шуляк: А почему я вас должна рекламировать за «просто так»? Я тогда буду вас рекламировать плохо. Если вы заключили договор, он не должен быть мертвым. Когда вы раздали все свои объекты разным компаниям, то получается, что у семи нянек ваше дитя без носа. Вот поэтому вы и рассказываете, что вам только дважды получилось сделать сделку с посредником.
Вероника Королева, директор «Юридического бюро Королевой»: В таком договоре следует прописать: «раз в неделю — отчет риелтора о проделанной работе».
Сергей Устьянцев: Ну позвонят мне, напишут, а толку-то от этого никакого.
Лариса Шуляк: Но толку, если этим же будут заниматься еще пять человек, не прибавится. Приходят люди с дорогими объектами, я им говорю, что я вложусь, я столько потрачу, ну а мне-то какие гарантии?
Олег Перевалов: По коммерческой недвижимости все компании однозначно работают по эксклюзивным договорам, потому что это очень дорогое удовольствие. Мы предлагаем только то, в чем мы уверены. В договоре оговаривается все. Это не просто квартира, которую посмотрел за полчаса и купил.
Сергей Устьянцев: Вы работаете с покупателем, с которым договариваетесь на какой-то процент от сделки, и показываете ему объекты.
Олег Перевалов: Глубокое заблуждение. А вам мы услугу не оказываем, что ли? Почему только покупатель должен платить комиссию? При таких сделках основная работа идет с продавцом. А покупатель, если есть деньги, и так понимает, что он хозяин на этом рынке. У тех продавцов, кто идет на «эксклюзивы», на адекватную стоимость, продажи идут активно, и мы с ними работаем. Вас никто не заставляет заключать договор на год, и связывать вам руки никто не будет. Договор заключается на квартал или на полгода с обязательным ежедневным мониторингом. Если что-то не так пойдет, вы его через две недели можете расторгнуть. Зато этим будут заниматься профессионалы. Согласен, что специалистов по коммерческой недвижимости мало. «Эксклюзив» сопряжен и с вашими затратами тоже. Либо вы назначаете процент комиссии, скажем 10 %, на что собственник, как правило, не хочет идти, либо участвуете в маркетинговой программе своими финансами соразмерно.
Игорь Шкробов, генеральный директор ООО УК «Акрополь»: Если говорить о рынке коммерческой недвижимости, то здесь очень важный момент: чтобы оказывать качественную услугу потенциальному арендатору, риелтор должен обладать специфическими знаниями по объекту, по комплексу, вплоть до его концепции и мерчендайзинга... Если вы будете наживаться на том, что клиент чего-то не знает об объекте, то это те деньги, которые вы сегодня заработаете, но завтра уже никогда не получите.
Волосы дыбом
Олег Перевалов: Сейчас я бы хотел подробнее остановиться на вопросе стандартов обслуживания клиентов. Они у всех разные. На рынке аренды вообще встречается много диких ситуаций. Иногда агент говорит: «Оставьте мне 3 тысячи рублей — и вот вам список из 20 квартир, идите, смотрите сами». А оказывается, что квартиры никогда не сдавались или давно сданы. Иногда волосы встают дыбом от таких методов работы. В земельной сфере вообще все непонятно. Зачастую специалист показывает участок и вообще не представляет, как его можно оформить.
Рынок сам должен устаканить эти вопросы. В последние два года идет его активное очищение. До 50 % участников будут отфильтрованы, потому что спрос на риелторские услуги замер и в ближайшее время увеличиваться не будет. Необходима законодательная база. Если человеку оказывается услуга, то должна быть уверенность, что она будет оплачена. У нас на рынке до сих пор нет четкого ценообразования риелторских услуг.
Игорь Ломанов, коммерческий директор журнала «Бизнесберг»: А какие у риелторов есть стандарты?
Вероника Королева: У нас есть стандарт добровольной сертификации. Он размещен на сайте РГР. Но мне он не нравится — его можно использовать как скелет, но это набор общих фраз, где детали не раскрываются. Например, брокерская услуга включает в себя определение продажной цены, наличие на рынке объектов недвижимости, формирование пакета правоустанавливающих документов, рекомендации по процедуре взаиморасчетов, подготовку процедуры взаиморасчетов, передачу недвижимости. Все. А где показы? А где состыковка нескольких сделок? Согласования? Где определение целей клиента? Ведь не все покупают недвижимость, чтобы жить. Кто-то сдает, кто-то перепродает. Наполнения нет.
Георгий Дыханов, генеральный директор консалтингового центра «Бизнес-Эксперт»: А где гарантия, что принятый закон также не будет лежать мертвым грузом?
Олег Перевалов: Я думаю, что новый закон не будет лежать мертвым грузом. В строительстве компания заинтересована вступать в СРО. Если закон примут, то люди будут заинтересованы в его соблюдении. СРО в риелтерской деятельности, скорее всего, будут создаваться на базе существующих гильдий.
Георгий Дыханов: Мне кажется, что вы подменяете стандарты законом. В законе стандартов нет и не будет никогда, потому что у каждого строительного СРО есть свои стандарты. Реально стандарты опираются на практику. В Нижнем Новгороде, например, клиент работает только с одним риелторским агентством. И он не может заключать договоры с тремя компаниями. Стандарты — это сверхзадача этого круглого стола, который должен положить начало их разработке внутри вашей отрасли. Эта работа кропотливая, она займет несколько лет. Но, когда у нас появится свой внутренний стандарт, назовем его калининградским, тогда это будет дополнение к закону, будет он или не будет.
Олег Перевалов: Пока нет правового поля, внедрять общие стандарты очень сложно. Многие участники работают каждый по-своему. Они периодически выскакивают: «Давайте поговорим!», а потом снова возвращаются в свое болото. У нас есть одна крупная фирма «Риэлт Финанс», которая всегда работала особняком. От них клиенты все время плачут, но и их методы работают. Мы бьемся над созданием гильдии, но понимаем, что это никому не надо. Есть 5-6 компаний, максимум 10, которые заинтересованы в этом. В ассоциации у нас сейчас 12 компаний. И все они работают по договорам и более или менее соблюдают общие стандарты. У нас договорная база очень похожа, за исключением каких-то нюансов.
Уже крепостной
Георгий Дыханов: По опыту ассоциации консультантов знаю, что очень важно поработать с такими вопросами, как переход агента из одного агентства в другое, когда сотрудник сбегает и т. д.
Варвара Талесник, директор компании «Декорум»: У нас получается, что, когда от тебя ушел риелтор, другая компания его с удовольствием берет. Он ведь ушел с базой. А, казалось бы, должно быть наоборот. Вот пришел ко мне риелтор, который проработал в компании 10 лет, я прежде всего должна задать вопрос: а почему он ушел оттуда?
Георгий Дыханов: Тем более, если он ушел из достойной компании, которая входит в ассоциацию.
Олег Перевалов: Сейчас агенты меньше стали бегать, потому что их уже перестали брать. Таких людей на рынке человек 30, их практически все знают. Когда человек отработал где-то год и перешел в другую компанию — это еще нормально. Ну не сработался. А когда много времени отработал, то возникают вопросы.
Елена Бронина: Тот, кто отработал в фирме 10 лет, — уже крепостной. Никуда тебя не примут, никуда ты не уйдешь.
Варвара Талесник: Я недавно столкнулась с такой ситуацией, я взяла человека, который у меня отработал три месяца. Ни одной сделки. Что мне оставалось делать, кроме как уволить его? Он абсолютно ровный к нашей деятельности: ему хочется сидеть за столом, что-то писать. Я ему объяснила: «Ты просто нам не подходишь». Он пошел в тот же «Риэлт Финанс», сказал, что работал в «Декоруме». И это оказалось рекомендацией! Потом звонит мне и говорит: «Вот, Варвара Владимировна, вы от меня избавились, а я устроился хорошо!»
Елена Бронина: Это хорошо еще, что звонит. А знаете, сколько раз я сталкивалась с ситуацией, когда приходим к клиенту, а он говорит: «А ваш агент уже был у нас». И начинает описывать человека, который у нас не работает. Я говорю: «А визитку попросить?» И дают! А какие проблемы ее на компьютере сделать? Я видела лично якобы наши визитки.
Георгий Дыханов: А договор?
Елена Бронина: Я вам сейчас с компьютера скачаю любой! И печать поставлю, и покупателя приведу. Вы что, со мной работать не будете? Если он проработал в компании 3-4 месяца — поверьте, это школа хорошая. Знания, технологии, мастер-класс — он все это получил и ушел. Ну ладно бы в другую компанию. А если он ходит «как бы от нас»? Мы все кричим, что нам нужны стандарты, так мы сами и нарушаем их. Вот СРО — кто ее будет создавать? Кто туда войдет? Кто будет рекламировать этот закон и говорить, что риелтор — это не тот, про которого на НТВ показывают: самый черный, хуже бандита, а что это специальность, которая несет за собой какую-то составляющую.
Сергей Устьянцев: Да, риелтор ведь достаточно обеспечиваемая профессия. Риелтор может зарабатывать очень большие деньги.
1 % не предлагать
Олег Перевалов: Я бы хотел обратиться к Фонду жилищного и социального строительства, с какими проблемами вы сталкиваетесь при реализации новостроек?
Карина Тян, начальник отдела реализации жилья НП «Фонд жилищного и социального строительства»: Я хотела бы обратиться к вам с просьбой помочь нам при реализации объектов. У нас очень большой объем новостроек. Фонд строит сам, плюс мы достраиваем дома «Вальдау», «Авесты», «Балткомстрой-Инвеста». Мы работаем под четким присмотром нашего правительства. Нам поставлена задача за год продать не менее 300 квартир. Нам одним не справиться. Мы готовы сотрудничать с компаниями. На сегодняшний день с нами заключили агентские соглашения 7 компаний, которые помогают нам в реализации квартир. Схема такая: вы находите покупателя, ваш агент приводит его к нам, мы сами готовим документы. Агентство получает за свою работу 1 %. Другого не будет. Мы готовы работать и с ИП, и с частными лицами, но с частными лицами мне бы не хотелось работать, так как они не всегда ведут себя цивилизованно, хитрят. Также мы бы не хотели, чтобы те компании, которые с нами сотрудничали, брали какие-нибудь дополнительные поборы с клиентов. Если компания берет еще дополнительные деньги, люди приходят к нам, возмущаются, говорят, что мы все вуалируем. Возникает не очень хорошая ситуация.
Олег Перевалов: Вы не анализируете, что 1 % — это и психологически, и экономически не стимулирует? На мой взгляд, оптимально 2 %. Либо вам нужно сократить количество агентств, с которыми вы работаете, до двух-четырех. 
Карина Тян: Есть только одна компания, которой мы платим 1,5 %. Мы некоммерческая организация. И над нами еще есть люди. Из тех агентств, с кем мы заключили договор, активно работает «Департамент недвижимости». У нас социальное жилье только на ул. Автомобильной. Все остальное у нас продается по цене не менее 45 тысяч рублей за кв. метр, цена за квартиру получается 3-5 млн рублей.
Олег Перевалов: Вопрос к участникам: вы бы за какой процент стали сотрудничать?
Варвара Талесник: Не менее, чем за 2 %. Это тот процент, который интересен.
Карина Тян: Мы не занимаемся вторичным жильем вообще. Если к нам придет клиент и скажет, что ему нужно вторичное жилье, мы бы отправили его к компании-партнеру, чтобы она нашла ему квартиру. Но при этом мы хотим получить этого клиента назад, чтобы он взял ипотеку.
Вероника Королева: Люди приходят в фонд, их отправляют к компании-партнеру и за это с них еще и деньги берут.
Карина Тян: Фонд берет деньги только за оформление кредита, как любой банк. В банке есть определенная комиссия за выдачу кредита. У нас в договоре все четко прописано, за что платит клиент. Если он берет фондовский объект — это примерно 26-27 тыс. руб., если чужое жилье — то комиссия доходит до 30 тыс. руб.
Вероника Королева: Получается, что наш с вами клиент два раза переплачивает за одну и ту же услугу. Я слышала, что все это дело признано навязыванием услуги и взятием денег за воздух. Я знаю от клиента, который брал ипотеку в фонде, что ему предложили эту услугу, там звучит 2 %. Ему четко сказали, что да, сейчас уже не берут комиссии, подавайте в суд, мы вам вернем, но вы сейчас обязаны это заплатить. А по суду мы обязаны вам вернуть.
Карина Тян: Давайте не будем сейчас обсуждать работу фонда, на это есть руководители. Есть определенный договор, по которому люди платят. Я вам сейчас предлагаю варианты взаимодействия, а вы либо работаете, либо не работаете.
Мечты о завтра
Георгий Дыханов: Я бы предложил сейчас обсудить образ желаемого завтра — с вашей точки зрения и с точки зрения клиентов.
Олег Перевалов: Я думаю, что рынок поредеет, участников будет в два раза меньше, чем сейчас. Будет четкая специализация. Мы двигаемся к модели риелторского рынка Европы и Америки. В Европе есть сегментирование не только по видам, но и по районам. Там есть так называемые «районные» риелторы.
Лариса Шуляк: Я думаю, что у наших потребителей исчезнет иллюзия, что люди, занимающиеся разными видами деятельности, в состоянии заниматься и решением вопросов по недвижимости. Мне кажется, что все будут знать, что есть такая профессия — риелтор. Будут интересоваться, куда им обратиться, выбирать компанию согласно своим задачам. И это состояние сегодняшнего дня «А мы сами все можем. Зачем вы нам?» должно исчезнуть. Я думаю, нам не придется доказывать всем, для чего мы нужны.
Вероника Королева: По юридической стороне хочу сказать, что уже опубликован проект нового Гражданского кодекса РФ. Введено обязательное нотариальное удостоверение сделок, и если это будет реализовано, то будет много вопросов, потому что наивно думать, что нотариусы спят и видят, как бы этим заняться. Тем не менее есть силы, которые это лоббируют. Когда у нас спрашивают: «Есть ли у нас стандарты?», все отвечают: «У нас есть стандарты!» Мне все-таки кажется, что у нас их нет. Мы сейчас озвучиваем 50 тысяч рублей сумму комиссии по вторичке, но давайте мы их разложим. Сбор документов — 5 тыс. руб., переговоры, сопровождение, обеспечение — 15 тыс. руб., остается услуга для продавца «нашли покупателя», для покупателя «нашли объект» — каждому еще по 15 тыс. руб. Когда мы будем придерживаться этой раскладки, нам проще будет и друг с другом взаимодействовать. Людям будет понятно, будет четкость и прозрачность. Больше всего людей не устраивает в работе риелторов игра «втемную» на случай расторжения договора, ведь бывают объективные причины, почему сделка не пошла. Какую сумму в таком случае агентство может оставить себе за работу? Непонятно. Человек по закону может отказаться от сделки, но и агентство какую-то работу проделало. В законе написано, что размер ответственности ограничивается «размером комиссионного вознаграждения, если иное не установлено решением суда». Потрясающе! У нас есть закон о защите прав потребителей, где написано, что если присутствует прямая причинно-следственная связь между убытками и неправомерным действием – некачественно оказанной услугой, то запрещено ограничивать размер ответственности, а мы такую чушь хотим в закон внести. Убытки должны возмещаться, и для этого нужно страхование. Если будет страхование ответственности, то и люди будут спокойны. Единственное, чем козыряют нотариусы: «А у нас ответственность застрахована». Фигня, что она там на 300 тысяч застрахована или на миллион и что они один раз договор на год сделали и никогда в жизни его не продлевали. На сегодняшний день мне не известны другие механизмы, которые работали бы лучше, чем страхование.
Я, например, покупала квартиру и поставила задачу — мне нужна квартира в строящемся доме, но есть условие: возможно, мне через три месяца ее придется продать, то есть она должна быть ликвидна. Мне предложили в новостройке в кирпичном доме 10-й этаж из 10. Я говорю: «Последний этаж тяжело будет продать». — «Да ты не понимаешь! Да там такой застройщик! Там все супер! Ты же не профессионал». Точно, подумала я. Послушаю-ка я профессионала. Я купила. И догадайтесь с трех раз, можем мы ее продать? Уже полгода не можем. Притом, что рынок по ценам на однокомнатные квартиры вырос, она сейчас стала ниже рынка, и мы ее продать не можем. Какая ответственность у риелтора? Вот мне сейчас хочется прийти и в репу просто дать!
Олег Перевалов: В вашем случае агент, наверное, даже не знал, что такое ликвидность.
Игорь Шкробов: Через пять лет будет такая картина: работа риелторов будет прозрачна, потому что будет создана гильдия риелторов, которая пробьет права преимущества регистрации сделок в юстиции. Будет преимущество при кредитовании, если компания, которая работает с клиентом, является членом гильдии. Будет профессиональный конкурс риелторов «лучший по профессии».
Вероника Королева: Да даже такой специальности сейчас нет в классификаторе!
Игорь Шкробов: И, я думаю, вы все равно придете к бесплатным юридическим консультациям.
Вероника Королева: Упаси бог!
Игорь Шкробов: Приходя на консультацию, клиент все равно держит в голове, что на нем хотят заработать.
Лариса Шуляк: А что ж он тогда приходит? Бесплатно он хочет…
Георгий Дыханов: Я думаю, что в будущем мы будем обращаться в риелторские агентства как к высокопрофессиональным консультантам, и за этот консалтинг мы будем платить.